Омская тюрьма особого режима отзывы

Колония особого режима: что это такое в 2020 году, как сидят? — Статья УК РФ

За особо тяжкие преступления человека осуждают на пожизненный срок.

Такие заключенные не могут содержаться в колониях вместе с другими осужденными.

Поэтому для них предусмотрены колонии особого режима. Они отличаются режимом содержания, находятся территориально в отдаленных уголках России, откуда сбежать почти невозможно.

Дорогие читатели! Наши статьи рассказывают о типовых способах решения юридических вопросов. Если вы хотите узнать, как решить именно Вашу проблему — звоните по телефонам бесплатной консультации:

О самых жестоких тюрьмах России читайте в нашей статье.

Что это такое?

• Тюрьма особого режима — это учреждение исправительного типа, где отбывают срок люди за совершение особо тяжелых преступлений.
• Этим заключенным назначен пожизненный срок.
• Еще в этих учреждениях находятся преступники, получившие более 25 лет лишения свободы, что практически приравнивается к пожизненному сроку, так как редко кому удается дожить до долгожданной свободы.

Учреждения имеют особенный статус, очень строгий режим пребывания.

Сегодня в России более 2 тысяч человек находятся в ИК подобного типа, в силу секретности судебной системы, точные данные о количестве осужденных отсутствуют.

Теоретически, примерно 15% из них могут претендовать на смягчение приговора и освобождение по УДО. На практике же, еще ни одного ходатайства не было удовлетворено.

Список учреждений

Несмотря на всю суровость устройства, учреждения с особым режимом содержания имеют весьма романтичные названия. Всего в РФ есть 7 подобных тюрем:

1. Мордовская колония. В ней содержится 200 человек, основная часть из них представляют серийные убийцы и маньяки.
2. Черный дельфин. Расположена в городке Оренбургской области — Соль-Илецке. Такое красивое название учреждение получило из-за фигуры черного дельфина, которую вылепили заключенные.
3. Полярная сова. Находится за полярным кругом в поселке Харп, где большую часть года температура колеблется около минус 40 градусов. Бежать отсюда бессмысленно. Самый известный заключенный — битцевский маньяк А.Пичушкин.
4. Черный беркут. Учреждение находится на самом севере Свердловской области. Название колония получила, когда один из преступников вылепил скульптуру черного беркута, который держит в когтях змея. Основной контингент — маньяки-убийцы.
5. Белый лебедь. Находится в Соликамске. Называется так, потому что заключенные здесь перемещаются в «позе лебедя»: наклонившись вперед, подняв сцепленные руки за спиной. Самый известный «обитатель» — террорист Салман Радуев.
6. Вологодский пятак. Находится на острове, поэтому побег отсюда невозможен.

   Изначально здесь был мужской монастырь, затем помещение переоборудовали под тюрьму.

7. Торбеевский централ. Расположен в республики Мордовия. Здесь осужденные сидят определенное время, затем их переправляют в другие колонии.

За что дают такие сроки?

На особом режиме содержания находятся люди за следующие проступки:

1. Серийные убийства, изнасилования.
2. Террористические акты.
3. Преступники, осужденные на смертную казнь, замененную на пожизненный срок.
4. Совершившие особо тяжкое преступление в то время, когда они отбывали наказание в других колониях.

В подобные учреждения не могут быть отправлены следующие категории лиц:

Что из себя представляет особый режим?

Особый режим в колониях существенно отличается от общего и строгого. Он может быть трех типов:

• облегченный;
• обычный;
• строгий.

Они различаются в:

1. Количестве денег, которые заключенные могут тратить на личные нужды.
2. Количестве и продолжительности свиданий, размере посылок.

1. Первые 10 лет осужденные содержатся на строгих условиях, затем из переводят на обычные.
2. Если осужденный не нарушает режим, не совершает преступлений, то есть ведет себя по правилам, то он может претендовать на облегченный режим.
3. Он дает право на трату 60% денег со счета на личные нужды, получение по 4 посылки, бандероли и передачи ежегодно, 4 коротких и 4 длинных свиданий в течение года.
4. Однако, от большинства осужденных отреклись все родные, поэтому они не получают ни посылок, ни свиданий.

На строгих условиях преступник содержится в одиночке. Ему положено 2 кратких свидания, которые проходят в помещении со стеклом, через которое осужденный общается с родственниками. Также можно передать всего одну передачку.

Камеры

Преступники находятся в камерах по 2-3 человека или в одиночку. По одному живут те, кто представляет опасность для сокамерников и склонен к побегу и нападению на конвой.

Рядом с кроватью и снаружи камеры располагаются таблички с описанием тех злодеяний, которые совершил заключенный. Это сделано для того, чтобы у персонала не возникло сочувствия к преступнику.

Расселение по камерам на зоне осуществляется исходя из психологической совместимости. Обычно педофилы и маньяки сидят по одному, так как никто не выдерживает подобного соседства дольше 2-3 дней.

В камерах находятся металлические кровати, стулья и столы, прикрученные к полу (см. фото). В течение дня запрещается сидеть и тем более лежать на постели, можно сидеть только на стульях.

Также люди обязаны носить только тюремную спецодежду, другую надевать категорически запрещено.

Окна в помещениях расположены высоко, поэтому люди не могут видеть дневного света. За ними ведется круглосуточное видеонаблюдение.

Досмотр проводятся каждые 15 минут, для этого заключенный просовывает руки через окно для надевания наручников. Потом его выводят в коридор в согнутом виде. На каждого осужденного положено 3 сотрудника с собакой.

Прогулки выполняются в специальном маленьком помещении, куда воздух поступает только сверху. Перемещения по колонии возможны только с завязанными глазами в сопровождении конвоиров с собаками. В некоторых учреждениях разрешено работать.

Работают преступники в отдельных камерах по 1-2 человека.

Там они могут рисовать картины, вырезать по дереву, шить рукавицы и т. д.

За это им полагается зарплата, которая почти полностью уходит на возмещение ущерба потерпевшим.

Никаких культурных мероприятий не проводятся. Разрешается изредка смотреть кино за особые заслуги. Также исключено любое общение между сидельцами. Возможно самообучение, но официально поступить в учебные заведения нельзя.

В колониях есть библиотеки с преимущественно религиозной литературой, часовни. Регулярно осужденных посещает батюшка с проповедью. Почти 90% преступников начинают верить в бога.

Режим дня

Утро заключенных начинается в 6.00. Полчаса дается на уборку кровати и туалет. Затем начинается время завтрака. Его подают прямо в камеры через окошечко. После завтрака некоторые идут на работу, остальные остаются в камерах. Они могут читать книги, слушать радио.

В 12 начинается обед. Перед этим проводят досмотр камеры, спрашивают заключенных на предмет жалоб. После приема пищи также можно писать письма, читать. Прогулка примерно 45 минут в специальном помещении.

• В 7 часов идет ужин.
• Отбой в 22 часа, после которого запрещены перемещения по камерам, за исключением посещения туалета.
• Раз в неделю преступников отводят в душ.

До душевой их ведут в наручниках, затем через окошко конвоир снимает наручники. Помывка длится обычно 45 минут. По необходимости приходит парикмахер, который стрижет заключенных.

Если случились какие-то проблемы со здоровьем, то человека осматривает тюремный врач. Ежегодно заключенные проходят флюоорграфию, по необходимости посещают стоматолога.

Если у преступника диагностирован туберкулез, ВИЧ или гепатит, то они получают бесплатное лечение от государства. Ежегодно на 1 такого больного тратится до 900 тысяч рублей.

После смерти заключенного его родственникам направляется уведомление. Если они не забирают его тело в течение 10 дней, его хоронят на кладбище. В последствие родственники могут осуществить перезахоронение.

Обычно на особом режиме люди живут 7-10 лет, но есть те, кто находится там намного больше. Некоторые не выдерживают и заканчивают жизнь самоубийством.

Питание

Государство строго следит за тем, чтобы питание осужденных было разнообразным и калорийным.

В меню обязательно присутствуют овощи, мясо, рыба, молоко, яйца.

При этом нельзя, чтобы одно блюдо повторялось дважды в день. Например, если на завтрак были макароны, то вечером должен быть другой гарнир.

Примерно дневное меню заключенного:

1. Завтрак: каша, яйцо, компот.
2. Обед: салат, суп на мясном или рыбном бульоне, мясо, гарнир из картофеля, макарон, риса, гречки, кисель.
3. Ужин: мясо или рыба с гарниром, чай.

Таким образом, отличия в содержании в заведениях строгого и особого режима состоит в следующих пунктах:

1. Количество человек в камерах: 1-3
2. Перемещение по территории: в наручниках с завязанными глазами в сопровождении конвоя.
3. Свидания и посылки: от 1 до 4 ежегодно.
4. Прогулки: не дольше 1 часа в день.
5. Возможность официального обучения: отсутствует.
6. Возможность общения с другими заключенными: отсутствует.
7. Вероятность выйти по УДО: равна нулю.

Осужденные, находящиеся на подобном режиме содержания, пребывают в тяжелых условиях.

К ним трудно привыкнуть как физически, так и психологически.

Через несколько лет от людей отворачиваются все родные, посылок не присылают, на свидания не приезжают. Единственной отдушиной остается вера в Бога и работа.

Об особом режиме заключения в этом видео:

Не нашли ответа на свой вопрос? Узнайте, как решить именно Вашу проблему — позвоните прямо сейчас:
Это быстро и бесплатно!

Источник:

Исправительные колонии особого режима в России список

На территории РФ, как и в любом другом государстве, функционирует строгая система, связанная с наказаниями преступников. Согласно законодательству, приговоренных помещают в тюрьмы и колонии, которые в нашей стране представлены в нескольких разновидностях.

«Город изнутри»: Колония строгого режима – приходите к нам ещё!

Кирилл Фалеев Кирилл Фалеев

И только потом, оборачиваясь, уже разомлевший от природной красоты, ты идёшь прямиком в колонию строгого режима для впервые осуждённых №19: видишь и бетонный забор, и колючую проволоку, и серьёзные лица работников ГУФСИН – всё как положено.

Девятнадцатая – самая молодая мужская колония строгого режима в Иркутской области, была открыта в посёлке Маркова в 1970 году – заключённые строили Ново-Иркутскую ТЭЦ. Потом осуждённые ещё сооружали комплекс зданий областной клинической больницы, завод кристаллического кремния в Шелехове, воссоздали сторожевую башню Илимского острога для музея «Тальцы» и многое другое. Сейчас ИК-19 – один из крупнейших в регионе производителей кованых изделий

Через пропускной пункт исправительного учреждения проходили вчетвером – две девушки плюс двое мужчин — я, сотрудница пресс-службы ГУФСИН, фотограф и сопровождающий от колонии. Женской части команды выдали по тревожной кнопке, которые надо нажимать в случае угрозы нападения, а мужчинам велели присматривать за обстановкой.

«Если её нажать, то к месту сигнала отправится отряд быстрого реагирования, но уверен, до этого не дойдёт» — успокоил сопровождающий Александр, и мы отправились в путь: в отдраенные до блеска жилые корпуса заключённых, наполненные рабочими производственные цеха, местный клуб культуры, где нам исполнили что-то из «Арии» и показали копию «Мадонны» Сальвадора Дали.

Жизнь, как она есть

Пребывание в колонии у каждого заключённого начинается с «карантина». Он представляет собой отряд из новичков, который недели две полностью изолирован от общения с другими заключёнными. Только-только поступившие знакомятся между собой; с ними работают психолог, сотрудники учреждения, рассказывают, куда они попали и как здесь устроен быт.

Домик в два этажа – со спальней, кухонькой, умывальными… «новобранцы» разговаривают неохотно, с нахальцой, но, в целом, смирные.

«Они пока даже не понимают, куда попали и что случилось. Поэтому такие необщительные – боятся. Потом привыкнут. С ними сейчас работают – выясняют, где они здесь могут пригодиться, что вообще умеют делать», — пояснил Александр.

В других жилых корпусах всё, в общем-то, одинаково – рядами стоят койки в два яруса, заправленные без единой складочки, отливают глянцем покрашенные в коричневый чистые полы, в комнате отдыха за просмотром телевизора сидят по несколько осуждённых, остальные в утренние часы на работе – в цехах или учатся.

Примечательно, что в корпусах есть свои кухни. Александр пояснил, что там есть холодильник, микроволновка, но нет плиты – готовить запрещено. Что ж, вероятно, живущие там мужчины просто асы в приготовлении блюд в микроволновке.

Осуждённые в свободное время занимаются кто чем – кто-то телевизор смотрит, кто-то картины рисует, правда таких не очень много. Есть спортсмены. Несколько лет назад все региональные СМИ писали, что в этой колонии появились занятия йогой. Что ж, может быть за несколько лет там целое практикующее сообщество образовалось?

Как рассказал один из заключённых, йога не получила популярности в стенах колонии – идейный вдохновитель освободился, затем перестала приезжать тренер, а осуждённые сильно не настаивали.

«По йоге у нас было два талантливых человека, которые ей занимались. На них двоих держалась вся группа. Потом один ушёл, освободился – в прошлом был мастером спорта СССР международного класса.

Он до сих пор практикует, преподаёт. По Иркутску дипломированных преподавателей-йогов такого класса, как он, нет.

Прямиком из жилых, под чуть ли не хором сказанное «Всего вам доброго, приходите к нам ещё!» мы отправились в цеха – раскалённый докрасна кузнечный и деревообрабатывающий, пахнущий свежераспиленным лесом.

Кузнецы и деревообработчики

По дороге Александр рассказал, что в колонии порядка 1,1-1,2 тысячи осуждённых, сидят они долго – до 25 лет, в основном, это убийцы и члены организованных преступных группировок.

Как и везде, тут своё общество – есть бедные и богатые, смелые и трусливые, грамотные с несколькими высшими образованиями и совершенно неспособные правильно написать свои имя и фамилию.

Никуда пока не делись все эти расслоения в обществе заключённых, статусы, о которых, по какой-то неведомой причине, знают даже школьники, но есть и изменения.

«Меняется колония, конечно. Цивилизованнее стало здесь, что ли. Есть люди, которые ничего не хотят – ни работать, ни учиться – а это, конечно, деградация. Что сказать о службе здесь… были те, кто не смогли – один день, и увольнялись.

Приходят – им рассказываешь, что это строгий режим, особые преступники. Выйдут на ежедневную проверку – а там стоит вся зона, все 1,2 тысячи человек. Это давит морально. Смотрят они на них и представляют, что всё это преступники… А если задуматься, сколько ещё преступников на свободе ходит.

Мы же их не боимся?» — делится размышлениями собеседник.

Тем временем мы уже открыли двери кузницы – в сумеречном помещении пахнет сваркой, в углах цеха заключённые в защитных масках обрабатывают железо – искры летят во все стороны. В кузнечной всё как положено: печь, молот, много железа и кузнец, стучащий по раскалённому металлу. Как пояснил спутник, скорее всего, он куёт что-то для камина.

Выяснилось, что ограждения на автодороге по улице Байкальской, кованые подставки под цветы, урны и узорчатые украшения лавочек в Иркутске – дело рук осуждённых 19-й колонии. Кроме того, городские указатели по достопримечательностям – тоже их работа.

Поговорить в этом цехе ни с кем не удалось – мужчины были заняты реальной, тяжёлой и требующей полной самоотдачи работой. Да и как, позвольте, подойти к человеку, от которого на метр вокруг рассыпаются искры? Ну уж нет – мы отправились в деревообработку.

Шагая по мягким опилкам, под звуки жужжащей электропилы мы добрались до цеха. Осуждённые тут делают срубы для домов, строгают доски – в этом месяце они вплотную заняты созданием больших, круглых бобин, на которые позже будут наматывать кабель.

«В день по 30 штук таких делаем!» — хвастается рабочий, ведя рукой по деревянной поверхности и показывая, как пойдёт линия спила.

Смена тем временем уже заканчивалась, мужчины чистили веником сапоги, готовились к обеду. На прощание, заключённые вновь пожелали нам вернуться, а Александр рассказал, что прораб на этом участке – человек необычный, награждённый орденом мужества в годы войны в Чечне.

К слову, на минуточку мы заглянули и в столовую, чтобы посмотреть, что у осуждённых на обед.

Щас спою!

После сытного обеда, по закону Архимеда полагается… нет, не поспать. Трудящиеся и обучающиеся мужчины вернутся на рабочие места. А мы пойдём в местный Дом культуры – там как раз репетирует музыкальная группа.

Три гитары, синтезатор, барабаны и вокал – шесть человек на сцене исполняют медленную чуть с хрипотцой песню в жанре шансон. По просьбе журналистов, музыканты согласились исполнить и композицию из репертуара «Арии». Как признался сам солист, раньше очень любил петь «Штиль», но потом что-то надоело.

Александр рассказал, что барабанщик группы – человек уникальный в своём роде, умеет играть на всех инструментах, а солист раньше был отъявленным бандитом: «Хулиган из хулиганов был – 209-я статья, ОПГшник в прошлом, а потом в клубе себя нашёл».

«Вот эту «Мадонну» – три недели рисовал. Можно и за четыре было – чем дольше – тем лучше, прорисовка больше. Восемь или девять лет рисую, но считаю, что я только начинающий», — рассказывает художник и он же солист группы.

Кирилл Фалеев Кирилл Фалеев Кирилл Фалеев

Оказалось, в шкафу у мужчины целая серия книг по живописи с репродукциями работ классиков.

Путешествие по колонии подходило к концу. Сотрудник пресс-службы ГУФСИН по Иркутской области Юлия Савельева заметила напоследок, что судьба заключённых, при всём видимом комфорте, нелегка. Они отбывают срок на протяжении многих лет – 10,15… 25.

Учатся, приобретают профессию, работают, находят себе какие-то занятия, обретают друзей, привыкают к укладу жизни, и однажды… выходят на свободу. На ту самую, с видом на просторное поле и лес вдалеке. Многие очень боятся именно этого момента – кого-то ведь дома и не ждут вовсе.

Как адаптироваться в изменившемся мире, начать жизнь почти с нуля – все эти вопросы ложатся на плечи освободившегося человека мгновенно, а помочь ему некому.

Екатерина Тимофеева17:39, 29 февраля 2016

Омская тюрьма особого режима отзывы

Задрали руки и потянули за дверь, только завели, не успел оглянуться — надели сразу на голову один мешок, сверху еще мешок, чтобы вообще ничего не видно было, и тянут куда-то. Кричат, матерят всяко, унижают.

Закидывают в какую-то комнату, бросают на пол, рвут трусы и начинают чем-то (потом мы поняли, что водой) мазать ягодицы, промежности, половой орган. Я вырываюсь, кричу, что я инвалид второй группы, у меня спина болит.

Потом киянками по ногам били — отбивали пятки до такой степени, что невозможно даже было наступить.

После утянули нас в клетки.

Бывший зэк показал изнанку жизни в омской колонии № 6

Все это происходит во время прогулки по территории зоны, которую автор видео называет «локалкой».

На втором видеофрагменте показан метод поставки запрещенных веществ на территорию колонии. Груз привязывают к сварочному электроду и перебрасывают через сетку.

Источник «СуперОмска» отмечает, что таким путем в исправительное учреждение чаще всего забрасывают наркотики, алкоголь и сотовые телефоны.

Пресс-служба УФСИН сообщила «СуперОмску», что по фактам, запечатленным на видео, уже назначена проверка.

И зэка бьют, чтоб больше не обратился к ним за медпомощью.

Когда кто-то приезжает, они все красиво сделают, а на самом деле, что творится внутри, — это страшно».

Из письма Павла Фролова, заключенного ИК-7, г. омск « Нужна огласка! Этому нужно положить конец!» «Болит у меня рука, все болит в связи с моими истязаниями.

Попросил, чтобы установили камеры в медицинском кабинете и в кабинете приема осужденных. Везде есть, а в этих местах нет!

Ведь сама неотвратимость того, что за ними наблюдают, заставляет вести себя прилично. Говорят, один раз в день молитесь, хватит. Я за всю дорогу за молитву очень много пострадал. Они какого-то своего мулу завели, татарина и он говорит: «Да вам не надо молиться, вы же в тюрьме сидите, режим нарушать нельзя, дома будете молиться».

lilu_omsk

Сзади кожаным шнурком завязывают руки (чтобы от наручников не осталось следов) и надевают на голову пакет.

Избивают пластмассовыми бутылками с водой (чтобы не было синяков). Все это происходит с одобрения начальника ИЗ-55/3 .

В) При досмотре личных вещей все сигареты ломают, шампуни, крема и зубную пасту выдавливают в пакет, после чего приходится все выкидывать; Г) Во время досмотра личных вещей, на протяжении длительного времени, осужденный должен стоять так, как-будто он сидит на стуле, только стула под ним соответственно нет; Д) Во время досмотра большинство вещей и фотографий оказываются на грязном полу, после чего все вещи «сгребаются в комок» и в таком состоянии все запихивается в сумку и таком состоянии они хранятся на вещевом складе; Е) Осужденных заставляют возить по полу мокрую половую тряпку и при этом осужденные могут находиться без какой-либо одежды; Ж) После досмотра личных

СИ-3 Омск

Сзади кожаным шнурком завязывают руки (чтобы от наручников не осталось следов) и надевают на голову пакет.

Избивают пластмассовыми бутылками с водой (чтобы не было синяков).

Все это происходит с одобрения начальника ИЗ-55/3 .

В) При досмотре личных вещей все сигареты ломают, шампуни, крема и зубную пасту выдавливают в пакет, после чего приходится все выкидывать; Г) Во время досмотра личных вещей, на протяжении длительного времени, осужденный должен стоять так, как-будто он сидит на стуле, только стула под ним соответственно нет; Д) Во время досмотра большинство вещей и фотографий оказываются на грязном полу, после чего все вещи «сгребаются в комок» и в таком состоянии все запихивается в сумку и таком состоянии они хранятся на вещевом складе; Е) Осужденных заставляют возить по полу мокрую половую тряпку и при этом осужденные могут находиться без какой-либо одежды; Ж) После досмотра личных

Колонии ОМСКОЙ ОБЛАСТИ

По выпуску некоторых видов оборудования, к примеру, транспортёра для уборки животноводческих помещений, культиватора УИТУ являлось монополистом в бывшем СССР.В конце восмидесятых годов омские исправительно-трудовые учреждения одними из первых перешли на полный хозрасчёт и самофинансирование.

В настоящее время в состав Управления федеральной службы исполнения наказаний по Омской области входят 14 подразделений, из них: общего режима — ИК-8,12; строгого режима — ИК-3,4,6,9; особого режима — ИК-7; два лечебно-исправительных учреждения _ ЛИУ-2,10; лечебно-профилактическое учреждение KGE-11$ колония-поселение ИК-13; воспитательная колония для несовершеннолетних и два следственных изолятора СИЗО-1,2. (ИК-4 расположена в городе Исилькуль Исилькульского района омской области, следственный изолятор №2 — в городе Тара тарского района Омской области).Восстанавливается производственный потенциал УИС.

Омск ик 7 особый режим беспредел

17 августа 2012 г. было произведено изменение режима содержания заключённых, со строгого на особый. Установлен лимит наполнения 1615 мест, включая участок колонии-поселения на 30 мест.

В настоящее время, в исправительном учреждении ещё содержатся и осуждённые, отбывающие наказание на строгом режиме. На особом отбывают наказание осуждённые мужчины при особо опасном рецидиве преступления; осуждённые к пожизненному лишению свободы, а также осуждённые, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы на определённый срок или пожизненно.

КонтактыАдрес: 644029, г. Омск-29, ул. На сайте выложен видеоролик, собравший тысячи просмотров, где некто Руслан Губанов, представившийся бывшим заключенным омской исправительной колонии №7, подробно рассказывает о «мерах воспитания», которые начальники колонии применяют к заключенным.

kromanionez

После нескольких часов пыток, оскорблений и издевательств, требований выполнения незаконных действий, таких как мытье полов, кричать доклад, ходить в согнутом состоянии, любое движение нужно выполнять только с разрешения сотрудника ЕПКТ (разрешение принимается, только, если кричишь), обзывать самого себя и все это снимают на камеру.

(На камеру снимал сотрудник оперотдела по фамилии Лиль.Пытали и издевались надо мной примерно 10 офицеров ИК-7,из их числа я знаю по фамилиям следующих сотрудников: Лиль,Лаптев,КиреевЕ.В.,Плеханов,Манько,начальник ЕПКТ Махланбеков(в его фамилии я могу ошибаться),других сотрудников я не знаю,но опознать смогу.

При отказе от выполнения всех этих действий грозят изнасилованием и засовыванием палки в задний проход.

Подвешивание в «стакане», ток и танцы голышом – заключенный рассказал о пытках в омской колонии

Год назад она навестила своего подзащитного в колонии, и тогда казалось, что ему удастся отбыть свой срок без особых злоключений.

Мне говорили, чтобы я писал письмо жене, где настаивал бы на том, чтобы она искала себе другого мужа, т.к. они сделают из меня «гомосека». Данные действия со стороны сотрудников ИК-7 г.Омска воспринимались серьезно, т.к.

После Нового, 2020 года, Павел сообщил адвокату о том, что его в колонии избили. Травмы зафиксировать не удалось – из медсанчасти так никто и не пришел, несмотря на все его просьбы.

Гончарова попросила местного, омского, адвоката выяснить, что происходит. Тот ответил, что ее подзащитный направлен на очередной профилактический осмотр в больницу, и с ним все в порядке.

А 1 мая с Гончаровой по просьбе ее подзащитного встретился Руслан Сулейманов, только что освободившийся из Омской ИК-7.

Блоги / Зоя Светова: «Придется тебя изнасиловать. Жалобы писать любим?». Новые свидетельства о пытках в омских колониях

Адвокат Мария Эйсмонт поговорила с бывшим осужденным, которого вместе с десятью другими арестантами омской ИК-10 мучили в пыточной тюрьме. По свидетельству тех, кто сегодня сидит в другой омской зоне, ЛИУ-10, пытки там продолжаются и по сей день.

Фабрика пыток

«Я был осужден в 2013 году и находился в ИК-10, так как у меня был туберкулез. Условия содержания в ИК-10 не соответствовали никаким нормам: ни еда, ни помещения. В камерах был грибок, сырость, «минусовиков» (закрытая форма туберкулеза. — «МБХ медиа») держали в одной камере с «плюсовиками» (открытая форма туберкулеза. — «МБХ медиа») и на наши жалобы начальство колонии не реагировало».

«В августе 2015 года мы написали коллективную жалобу и через телефон переслали жене одного из осужденных, чтобы она направила в Генпрокуратуру в Москву. К нам после этого приезжал прокурор, спрашивал: «Будешь забирать?». Я говорю: «Нет». И расписался. После этого 1 сентября утром всех собрали с вещами, всего 11 человек — тех, кто писал жалобы, и увезли.

Я спрашивал, куда нас везут, но мне не ответили. Я сразу понял, куда нас привезли, когда мы выпрыгнули из машины, так как раньше отбывал наказание в ИК-7. Нас завели в здание СИ-3, хотя этот изолятор к тому времени, как мы знали, был уже закрыт», — так начинается адвокатский опрос бывшего осужденного, сделанный Марией Эйсмонт в середине сентября этого года.

Следы от наручников у одного из заключенных ИК-7 в Омске. Источник: gulagu.net

Это страшный документ, который в очередной раз подтверждает, что пытки в российских колониях не «эксцесс исполнителя» или единичные случаи, а хорошо отработанная система. «Фабрика пыток» работает по давно заведенным лекалам, и пыточные возникают периодически то в одном, то в другом регионе.

«Я первый из группы зашел и сразу получил удары по шее, по почкам. Мне объяснили, куда приехал: «Будешь ходить «корпус 90» (согнутый пополам, спина параллельно полу. — «МБХ медиа»), смотрим только в пол, по сторонам не смотрим, без разрешения голову не поднимаем!».

И говорить можно только: «Так точно!» и «Никак нет!»», — продолжает омский сиделец.

«Нам сказали раздеваться, забрали вещи и поставили к верхней решетке и так мы простояли сутки, голые, без воды и еды, в туалет не выводили.

Мне раздвинули ягодицы, сказали: «Придется тебя изнасиловать. Жалобы писать любим?»».

«Засунули в анал провод и пустили ток. Состояние было такое, как будто тебе оголяют все нервы на зубах и еще их тянут. Они что-то кричали, но я не понимал, что. Потом перевернули на спину, один сел на грудь, и провода подсоединили к половому органу.

Я не видел этих людей; судя по голосам, в комнате было человек пять. Один из них все время держал наволочку, чтобы она не задиралась, еще один держал ноги. Я сильно кричал. Крики были слышны отовсюду, несмотря на то, что они включали музыку очень громко.

Потом нас опять поставили голыми в отсекатель, меня подвесили за две руки наручниками к решетке так, что до пола почти не доставал, приходилось висеть на руках 2−3 часа».

«Система вас сотрет»

«Одного из тех, кто меня подвешивал, я могу опознать. Это Махмадбеков Шодибек Хаджибекович, начальник ЕПКТ (единое помещение камерного типа. — «МБХ медиа»). Я в этот момент был без наволочки на голове, поэтому мог видеть и опознал его, второго я видел, но не уверен, что смогу опознать, помню, что он по виду был из Средней Азии.

Кроме того, пока мы находились на СИ-3, несколько раз (нас) навещал начальник отдела безопасности с ИК-10 Бахтияр Сабиржанович, он был в курсе всего, что с нами там происходило, так что я уверен, что начальник ИК-10 Сысенко (Александр Анатольевич.

— «МБХ медиа») тоже был в курсе, что с нами делают, и они принимали решение о том, чтобы тех, кто жаловался, вывезли на СИ-3 и подвергли пыткам».

«Все время, что мы находились на СИ-3 в ИК-7 с сентября по декабрь 2015 года, над нами издевались, обращались к нам, называя женскими именами, мы сутками стояли в квадратике, нарисованном краской в середине камеры на полу, и кричали правила внутреннего распорядка.

Надо было встать и орать во всю глотку эти правила, многие из нас охрипли, например, Дмитрий Козюков. Смотреть нам разрешали при этом только в потолок. Периодически нас выводили на растяжку, и сотрудники по одному с каждой стороны начинали бить по ногам, чтобы ноги разъехались на шпагат.

Я не мог становиться на шпагат и часто падал, меня поднимали и заново начинали растягивать».

«Махмадбеков Шодибек, начальник ЕПКТ, говорил нам, обращаясь и называя женским именем: «Ты кто? Вас стереть — три секунды. И никто за вас не приедет, у тебя нету миллионов, собрались бороться против системы? Система вас сотрет»».

«После пыток током, подвешивания на сутки и избиений нас завели в камеры, я полторы недели мочился кровью. Также после того, как нас вернули в ИК-10, у меня были проблемы с психикой».

«Из тех, кто участвовал в избиениях и пытках на территории СИ-3 в ИК-7, кроме начальника ЕПКТ Махмадбекова, я смогу опознать Василия Трофимова. Как я понял, он работал там в оперативном отделе. Каждый раз, когда он заходил ко мне в камеру, он почти всегда меня избивал».

«Тем, кого пытали, должна быть обеспечена безопасность»

Я созвонилась с этим бывшим осужденным.

Назовем его Николаем, он не хочет называть свое настоящее имя, но будет готов подтвердить свое свидетельство, записанное адвокатом, тому следователю, который возбудит дело о пытках в омском изоляторе СИ-3.

Я спросила Николая, который, судя по всему, не впервые оказался за решеткой, сталкивался ли он раньше с такими пытками.

Вот его ответ: «У нас в омском управлении бьют постоянно. Но до такого не доходили, чтобы током и полтора суток висеть в наручниках». Причина столь жестокого обращения с заключенными, по мнению Николая, в том, что осужденные пожаловались на плохие условия содержания.

Николай говорит, что сотрудники колонии не считают их за людей, уверены в собственной безнаказанности и говорят буквально следующее: «Скажи спасибо, что ты еще живой и что тебя еще кормят, вас вообще надо перестать кормить и желательно бить три раза в день.

Вас в общество нельзя выпускать».

О том, как 11 осужденных омской ИК-10 пытали в СИ-3, адвокату Марии Эйсмонт рассказал и Дмитрий Козюков, который после этих страшных пыток тяжело заболел и был освобожден по состоянию здоровья, а теперь лечится в питерской больнице.

Дмитрий Козюков во время лечения после пыток в колонии. Мария Эйсмонт

Адвокат Мария Эйсмонт направила в СК заявление о преступлении в отношении Дмитрия Козюкова. По ее словам, проверкой заявления уже занялся местный омский следователь, который дал поручение своему коллеге из Санкт-Петербурга и тот в ее присутствии опрашивал бывшего заключенного Дмитрия Козюкова.

«Также есть еще один заявитель, которого я опросила — заявление по нему на пути в Омск, — продолжает Эйсмонт.

— Вообще речь идет о группе из 11 человек — у нас есть 10 фамилий, 11-го пока не могут вспомнить — которых вывезли в сентябре 2015 года из ЛИУ-10 (туберкулезная больница, все 11 — больные туберкулезом, среди них были инвалиды.

— «МБХ медиа») на ИК-7 в наказание за то, что они много жаловались на плохие условия содержания. И вот их жалобы сначала никуда не выходили, а потом им удалось одну жалобу переслать на волю, и жалоба дошла до Генпрокуратуры, начались какие-то проверки».

«Их повезли их на территорию ИК-7 в этот СИ-3, который уже официально как изолятор в то время не существовал. Но было какое-то здание, которое они по прежнему называют СИ-3, хотя это просто некое помещение, которое по всей видимости использовалось для пыток. Очень дурная слава у этого пыточного места».

«И вот там их держали до декабря с сентября и потом где-то перед Новым годом вернули обратно, когда они полностью отказались от всех жалоб и написали, что никаких претензий не имеют. Кто-то из них до сих пор отбывает наказание, кого-то из освободившихся удалось найти.

Мы знаем, что еще одного из этой группы следователь также опросил, и он подтвердил показания, данные Дмитрием и другим бывшим осужденным, который просит его не называть».

«Наша задача — чтобы следствие опросило всех, опросило подробно и детально, с учетом того, что те люди, которые сейчас еще находятся в заключении, могу подвергаться давлению, им должна быть обеспечена безопасность. Слухи ходят о том, что их запугивают».

«Вообще, при желании несложно понять, кто из сотрудников в конкретное время там находился. Некоторая сложность заключается в том, что у заключенных, когда их пытали, на головах были надеты наволочки, большинство из них не видело лиц своих мучителей, хотя и они кого-то смогли запомнить.

Совершенно очевидно, что мы имеем дело с пыточной системой, которая сложилась в Омском ФСИН и существует много лет».

«Он, как трансформер, собран по кусочкам»

Я спросила у Николая, возможно ли изменить тюремную систему, чтобы больше не пытали арестантов. Он ответил: «Конечно, возможно. Нужно, чтобы те, кто этим занимается, понесли наказание».

Стоит отметить, что эти 11 осужденных, которых вывозили на пытки в омскую СИ-3 — обычные уголовные арестанты, не «политические», не «экономические». Люди бывалые и особенно ненавидимые тюремщиками.

Кстати, у такой категории заключенных есть негласное правило: не жаловаться.

Но ситуация была настолько ужасной и пытки столь чудовищными, что арестанты посчитали: молчать нельзя, потому что в омских колониях остались люди, которых может постигнуть та же участь.

«Нельзя это просто так оставить: вот я освободился и ничего про это не говорю. А ведь кого-то там могут убить, — объясняет Николай. — Вот, например, у Димы теперь будет пожизненная инвалидность.

Человек заехал в тюрьму нормальный, он даже мог отсидеть 15 лет или уйти на УДО, выйти и жить нормальной жизнью. А сейчас он не может жить нормальной жизнью. Он, как трансформер, весь собран по кусочкам. Это же ненормально.

Также у кого-то из нас после этих пыток с психикой не в порядке».

«Если будет подан сигнал из центра»

Пару дней назад я получила письмо из омской колонии-больницы ЛИУ-10. Это жалоба осужденных, которые сейчас там содержатся. Они не поставили свои подписи, потому что боятся, что их накажут за жалобы. А жалуются они на унижения, сексуальные домогательства, на избиения, на моральное и психологическое давление.

Как можно изменить ситуацию и проверить эту информацию?

«При желании любую информацию можно проверить, просто в данном случае это скорее всего потребует больше усилий и времени, — говорит Эйсмонт. — К сожалению, это распространенная проблема — страх потерпевших от жестокого обращения рассказать под своим именем о пытках, чтобы не быть подвергнутым еще худшим пыткам».

«Часто мы слышим, что поступили сигналы о насилии из мест лишения свободы, туда приехали адвокаты или правозащитники, а им передали от заключенных отказ от встречи, или даже привели заключенных, и те при них отказались от своих слов.

Тут очень важно убедиться, что волеизъявление отражает истинную волю человека, — продолжает адвокат. — Хорошо помню недавний рассказ моей коллеги Веры Гончаровой, которая давно занимается пытками в колониях в Омской области.

Она приезжала в Омск встречаться с человеком, или как она описала, «тенью человека», и когда того к ней привели, он на словах отказался от встречи с адвокатом, но потом одними губами ей прошептал «помогите»».

После того, как в СМИ появилось множество свидетельств о пытках в колониях в разных регионах России, кажется, уже и в Следственном комитете и в центральном аппарате ФСИН должны понять, что речь не идет о единичных случаях применения «недозволенных методов», а речь о пыточной системе, которую надо срочно менять.

Оригинал